Ледяной поцелуй страха - Страница 31

Возвращалась Настя домой с бьющимся у горла сердцем не от бега, а от ожидания, что вот-вот откроет она дверь квартиры и наконец-то узнает причину бабушкиного пирога и ее утренней молчаливости. Скоро-скоро…

— Ры-ыжая-я! — раздался вдруг радостный оклик, и перед ней, словно черт из табакерки, выпрыгнул местный задира и хулиган Вовка. Внутри все оборвалось: вот же принесла нелегкая! Как всегда, в самый неподходящий момент. Впрочем, когда появление Вовки было подходящим? От этого мальчишки всегда ожидай неприятностей: обидных до слез кличек, дерганья за косу, отнятого портфеля и рассыпанных в грязь тетрадей. Старше ее на целый год, крупный и высокий, Вовка казался девочке непобедимым врагом.

Настя еще попыталась обежать своего обидчика, но зараза Вовка широко расставил руки и успел ухватить девочку за плиссированный подол. Резинка на талии оттянулась так, что стали видны трусики. Вовка аж хрюкнул от восторга и, захлебываясь от удовольствия и осознания своей силы, завопил на всю улицу:

— Рыжая, рыжая, конопатая! Убила дедушку лопатой!

В выборе дразнилок негодяй оригинальным не был, и рефрен про дедушку и лопату уже давно перестал задевать девочку. Но Вовка вдруг дернул за подол, который все еще продолжал сжимать в грязном кулаке, и юбка сползла до колен. Довольный мальчишка загоготал. Настя одной рукой подтянула юбку, другой вытерла набежавшие на глаза слезы унижения.

«Да он в тебя влюбился!» — внезапно вспомнились ей слова школьной подружки Анечки, которой Настя не так давно рассказала про своего обидчика. «Мальчишки, они все такие! Как втрескаются, так и начина-ают…» — просвещала Настю на прогулке по двору во время школьной перемены Анечка. Подружкам нравилось ходить в обнимку и шептаться, делиться секретами. Анечка накануне рассказала Насте о том, что Сережка Пирогов из параллельного второго «Б» уже целую неделю «строит глазки, не иначе как влюбился». Настя спросила, как это — строить глазки. И подружка подробно рассказала. «Ну смо-отрит вот так!» — Аня вытаращила глаза и усердно наморщила лоб. «А еще портфель отнимает. За косу дергает. Обзывается. В общем, ведет себя как полный дурак! Мальчишки, как влюбляются, полными дураками делаются!» — важно ответила Анечка, и презрение в ее голосе смешалось с гордостью от того, что кто-то ей «строит глазки» «А на меня вон тоже обзываются», — вздохнула Настя и рассказала про Вовку. «Влюбился!» — вынесла вердикт Анечка.

Этот еще свежий разговор пронесся в мыслях Насти молнией, и она на полном автомате, отдавшись отчаянию загнанного в угол зверя, которому уже нечего терять, закричала, заглушая гогот врага:

— Ты влюбился! Ты в меня влюбился!

— Че-го?! — мгновенно прекратил смеяться враг, вытаращил на девочку глаза и наморщил лоб — совсем так, как изображала «влюбленность» у мальчишек подруга. «Точно влюбился!» — с каким-то веселым злорадством подумала Настя и засмеялась.

— Влюбился, влюбился! — мстительно повторила она и, воспользовавшись тем, что Вовчик от неожиданности превратился в неподвижный манекен, пригнула голову и со всей силы боднула его в незащищенный живот. Действовала она, не отдавая отчета своим действиям, будто повинуясь некой силе, которая ее в тот день вела и подсказывала верные решения. Вовка ойкнул не столько от боли, сколько от неожиданности и смешно плюхнулся на пятую точку. Настя не стала мешкать и бросилась бежать.

— Ду-ура-а! — понеслось ей вслед.

— Сам дурак! — весело отозвалась она, понимая, что получила в свои руки мощное оружие. Она теперь знает, как справиться с Вовкой, знает! И даже то, что она потом, споткнувшись, упала, измазав юбку в придорожной грязи и ссадив коленку, не испортило ей настроения. Победа! Опоенная ее пьянящим вкусом и эйфорией от открывшегося ей слабого места врага, Настя совсем забыла о том, что дома ожидает сюрприз. Влетела в квартиру возбужденная, шумная, радостная и закричала прямо с порога:

— Бабушка! Ты представляешь, а я сегодня Вовку-задиру победила!

С кухни доносился привычный шум: звон убираемой в шкафы чистой посуды, и девочка устремилась на звук. Вбежала в кухню и осеклась, увидев за заваленным свертками и коробками столом незнакомую женщину, такую ослепительно яркую и красивую, словно сошедшую со страниц сказок про принцесс и фей.

— Ой… — растерянно сказала девочка и сделала шаг назад. — Здрасьте…

— Настя, — сказала женщина, оглядывая ее с ног до головы цепким, как у школьной директрисы, взглядом. И девочка только сейчас осознала, как выглядит со стороны. Ужасно! Особенно в сравнении с этой красивой женщиной. Мятая и испачканная юбка сидит косо, гольфы сползли, заплетенный бабушкой «колосок» растрепался, и рыжие, завитые в тугие кольца локоны налипли на красное и вспотевшее от бега лицо, коленка кровоточит. А эта женщина… Она такая прекрасная! На ней модное зеленое платье, которое подчеркивает огромные зеленые «русалочьи» глаза, подведенные аккуратно и красиво, как у киноактрисы. На фарфорово-белой коже — легкий слой румян. Ярко-рыжие, как у Насти, волосы шикарными волнами рассыпаются по плечам. Фея из сказки. Принцесса. И пахнет от нее чем-то сладким, волнующим и… знакомым. Этот запах перебивал уютный запах бабушкиной выпечки и почему-то заставлял сжиматься сердце, наполняя его радостью и одновременно тоской. Смутные воспоминания шевельнулись в ее душе, когда женщина вдруг улыбнулась и протянула Насте навстречу руки.